Эксперты Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) считают, что потребление чистого алкоголя на душу населения, превышающее 8 л в год, опасно для здоровья, причем каждый добавочный литр уносит 11 мес жизни мужчин и 4 мес – женщин [12]. По данным эпидемиологического исследования (Lipid Research Clinics), мужчины, употребляющие более 168 г этанола в неделю, имеют продолжительность жизни на 5,6 года, а женщины при потреблении более 84 г в неделю – на 23,8 года меньше, чем пьющие мало или умеренно [13]. По уровню потребления алкоголя Россия значительно опережает многие европейские страны. «По данным Минздравсоцразвития, – отметил в своем докладе Д.А.Медведев, – в России на каждого человека, включая младенцев, сегодня приходится около 18 литров чистого алкоголя, потребляемого в год» [10]. Потребление алкоголя растет во всем мире, например, в США в 2004 г. 4,4 млн человек впервые попробовали алкоголь (в 2002 г. – 3,9 млн, в 2003 г. – 4,1 млн), причем большинство из них – 86,9% моложе 21 года [22]. В Финляндии этот показатель вырос с 8,2 л в 1987 г. до 10,5 л в 2007 г., что привело в эти годы к росту числа госпитализаций на 100 тыс. населения в год по поводу острого панкреатита с 64 до 81 [40]. «Если в 1914–1917 годах уровень потребления алкоголя в России на одного человека составлял 3,4 л, то к середине 80-х годов уровень потребления 11–14 л, а к 1995 году этот показатель составлял 15–18 л. Наиболее сейчас распространен алкоголизм среди населения в возрасте от 40 до 59 лет – это 55 процентов. Потребителей алкоголя с вредными последствиями больше среди людей в возрасте от 20 до 39 лет – это 38 процентов населения» [10]. По данным проекта ВОЗ MONICA, в Новосибирске (1994–1995 гг.) у мужчин 25–64 лет типичная разовая доза алкоголя (чистого этанола) составляла 112,4±2,2 г [37]. Алкогольный панкреатит встречается чаще у мужчин в возрасте 35–45 лет [6].
Еще в 1878 г. алкоголь был признан фактором риска острого (ОП) и хронического (ХП) панкреатита [31].
В настоящее время среди множества причин ОП и ХП, по данным и зарубежных, и отечественных авторов, алкоголизм составляет 40–90% случаев [4, 8, 11, 20, 23]. При этом заболеваемость алкогольным панкреатитом растет во всем мире: в США этот показатель вырос на 52 и 63% соответственно, для алкогольного ОП и ХП [52]. В России заболеваемость панкреатитом (в том числе алкогольной этиологии) у взрослых за 10 лет увеличилась в 3 раза [11]. Отмечена прямая корреляция между заболеваемостью панкреатитом и потреблением алкоголя мужчинами в возрасте 20–39 лет: наблюдается линейная зависимость между потреблением алкоголя и логарифмическим риском развития ХП [6, 33]. В России 80% больных алкогольным ХП начинали систематически употреблять алкоголь в 17 лет, а средний возраст первых клинических проявлений панкреатита – 34 года [9]. В Японии было выявлено, что лица с алкогольным ХП начали злоупотреблять алкоголем гораздо раньше и употребляли достоверно большие дозы алкоголя в день, чем лица безалкогольного ХП [38].
Частота выявления ХП при аутопсии у интенсивно пьющих людей достигает 45–50% [6]. По другим данным, субклинический ХП выявляется при аутопсии у 10% лиц, злоупотребляющих алкоголем [23]. В 2010 г. частота алкогольной этиологии панкреатита составила 44,5% (по данным эпидемиологического исследования, проведенного North American Pancreatitis Study Group), неалкогольной этиологии – 26,9%, идиопатического панкреатита – 28,6% [20]. В Чехии доля алкогольного панкреатита составляет 31%, билиарного – 53%, другой этиологии – 12% и 4% – идиопатического панкреатита [46].
На течение алкогольного ХП оказывают влияние многие факторы, но главными являются «алкогольные», такие как величина среднесуточного потребления алкоголя, длительность алкоголизации, возраст начала систематического потребления алкоголя, характер сопутствующего алкоголизации питания, главным образом, содержание жира в диете [9]. У большинства больных начальные признаки ХП возникают через 10–15 лет употребления алкоголя в дозе 150 мл и более в день [16]. В развитых странах длительный прием (6–18 лет) алкоголя в дозе более 150 г/сут отмечает 60–70% больных ХП, в то же время установлено, что потребление алкоголя на протяжении 6–12 лет в дозе 80 г в день приводит к развитию изменений в поджелудочной железе (ПЖ), чаще всего кальцинозу и накоплению жира в ацинарных клетках [6].
Для развития алкогольного ХП, по мнению одних авторов, практически не имеет значения вид алкогольного напитка, поскольку решающим является абсолютное количество этанола, обладающего токсическим действием: у лиц, употребляющих более 100 г этанола в сутки, риск развития ХП повышен в 11 раз по сравнению с непьющими людьми [33]. Другие авторы находят повышенный риск развития панкреатита только при потреблении пива более чем 14 доз (drinks) в неделю, не обнаружив такой ассоциации с потреблением вина или спирта [31]. Кроме того, желчнокаменная болезнь является важным фактором риска панкреатита [8] и поскольку существуют исследования, доказывающие, что умеренное употребление алкоголя может являться защитным фактором против образования желчных камней [30], ассоциация между потреблением алкоголя и риском развития панкреатита может быть смягчена желчнокаменной болезнью. По данным авторов, риск развития панкреатита в зависимости от алкоголя возрастает, когда в математическую модель включают желчные камни [31].
Протективный эффект потребления вина может быть обусловлен его антиоксидантными компонентами. Однако валидность таких выводов ограничена небольшим числом исследований, посвященных сравнению влияния вина и спирта на ПЖ, а также тот факт, что потребление вина обычно ассоциируется с более здоровым образом жизни в целом [44].
Считается, что существуют «безопасные» дозы алкоголя для ПЖ: так, приведены данные, что 210 мл чистого этанола в неделю является безопасной дозой алкоголя и не приводит к развитию ХП, опасными дозами являются 80 мл и более чистого этанола в сутки [5]. Однако определить пороговую дозу, превышение которой чревато развитием ХП, не представляется возможным, что указывает на различную индивидуальную чувствительность к алкоголю и возможную роль других факторов в развитии алкогольного ХП. Это подтверждает и тот факт, что только у 5, 10, 15% алкоголиков развивается клинически манифестное поражение ПЖ [16, 17, 38]. Алкоголь и его метаболиты повреждают ацинарные клетки, что способствует преждевременной внутриклеточной активации пищеварительных ферментов и аутоперевариванию ПЖ. Панкреатические звездчатые клетки (ПЗК) активируются непосредственно алкоголем и его метаболитами, а также цитокинами и факторами роста, выбрасываемыми во время алкоголь-индуцированного некровоспаления в ПЖ. Активизированные ПЗК ответственны за формирование волокон соединительной ткани (т.е. фиброгенез) в ПЖ при алкогольном ХП. Выявление клинически значимых факторов, которые приводят к фиброзу ПЖ, могут объяснить «склонность» некоторых алкоголиков к панкреатиту [18]. Кроме того, ПЗК активизируются при приеме алкоголя, дополнительно метаболизируют алкоголь с помощью алкогольдегидрогеназы (АДГ), возможно, именно этой повышенной способностью к «переработке» алкоголя и объясняется тот факт, что лишь у небольшой части сильно пьющих алкоголиков развивается ХП [47]. В качестве возможных кофакторов, усиливающих токсический эффект этанола, обсуждаются высококалорийная богатая белком и жиром диета, никотин, дефицит витаминов и микроэлементов (медь, селен) [24, 33]. В качестве промоутера повреждения ПЖ у алкоголиков рассматривается эндотоксинемия (возникает при повышении проницаемости стенки кишки) [48]. Липополисахарид (ЛПС, т.е. эндотоксин) плазмы в большем количестве обнаруживают у пьющих лиц (причем как у хронических алкоголиков, так и после однократного приема алкоголя) по сравнению с непьющими. Так, при введении ЛПС вместе с алкоголем активируются ПЗК и развивается фиброз железы. Абстиненция ведет к уменьшению степени фиброза и повышению активности апоптоза ПЗК, напротив, дальнейшая алкоголизация упрочивает фиброз и прекращает апоптоз ПЗК. Алкоголь и ЛПС резко ингибируют апоптоз ПЗК посредством рецептора TLR4 и CD14. Авторы предлагают использовать медиаторы апоптоза ПЗК в качестве новой терапевтической стратегии при лечении ХП.
Важно отметить, что помимо алкогольного воздействия для развития панкреатита в ряде случаев необходимо сочетанное воздействие различных факторов, включающих анатомические особенности ПЖ, особенности кровоснабжения и иннервации, в частности холинергической системы, строения протоковой системы ПЖ [6, 35].
В организме человека метаболизм алкоголя проходит в три этапа при участии АДГ, микросомальной этанолокислительной системы и пероксисом [8]. Индивидуальные и популяционные различия устойчивости к алкоголю в решающей мере определяются совокупной гетерогенностью изоферментов, метаболизирующих этанол, которая детерминируется генетически. Так, АДГ кодируется пятью различными локусами на хромосоме 4, АДГ кодируется четырьмя локусами на четырех различных хромосомах [8].
Существует мнение, что у восприимчивых лиц, имеющих генетическую предрасположенность, алкоголь является лишь кофактором, способствующим развитию ХП [24]. Так, в некоторых исследованиях было показано, что у лиц, страдающих алкогольным ХП, чаще, чем в контроле, встречаются мутации генов PRSS1, CFTR и SPINK1 [26, 34]. Считается, что указанные генетические мутации повышают чувствительность ПЖ к алкоголю [49]. По нашим данным, среди 16 больных с подтвержденным диагнозом алкогольного панкреатита выявлено 4 мутации R122H гена PRSS1, 3 мутации N34S гена SPINK1, 2 мутации rs 1229984 гена ADH2 и 3 случая наличия аллеля А G308A полиморфизма гена фактора некроза опухоли a [27]. Хотя катепсин-L способствует повреждению ПЖ в результате антиапоптотического эффекта, а не путем активации трипсиногена, специфические мутации трипсиногена приводят к его аутоактивации, стрессу эндоплазматического ретикулума (ЭПР) и углублению повреждения ПЖ, поскольку 10–15% этанола метаболизируется в ЭПР микросомальной этанолокислительной системой [43]. Эндогенные ингибиторы трипсина, фактора роста фибробластов, и активированного протеина С могут уменьшить степень повреждения ПЖ. Кроме того, были оценены такие наследственные факторы, как антигены группы крови, серотипы антигенов лейкоцитов человека, фенотипы и несколько генотипов a1-антитрипсина, мутации/полиморфизмы генов пищеварительных ферментов ПЖ, ингибиторов ферментов ПЖ, минорные мутации генов кистозного фиброза и цитокинов [17].
В качестве возможных «кандидатов» изучали и другие гены, однако на сегодняшний день пока не представляется возможным окончательно определить, что же является генетической основой алкогольного ХП [24, 49]. Генетические различия, безусловно, существуют, что доказывается хотя бы тем фактом, что в отличие от лиц европеоидной расы представители негроидной расы госпитализируются по поводу обострения алкогольного ХП в 2–3 раза чаще, чем представители кавказоидной расы [25]. К сожалению, несмотря на согласованные усилия исследований, до сих пор нет четкой ассоциации между этими факторами и алкогольным панкреатитом. Экспериментально была подтверждена роль холецистокинина (ХЦК) как «кандидата в триггеры» для алкогольного панкреатита [17]. Однако клиническое значение ХЦК в качестве пускового фактора должно быть поставлено под сомнение, так как у человека трудно представить ситуацию, когда аномально высокое количество ХЦК будет длительно поступать в циркуляцию, чтобы вызвать панкреатит у алкоголиков. Перспективными являются исследования белков, связанных с клеточной антиоксидантной защитой, в качестве потенциальных триггеров алкогольного панкреатита [17]. Риск развития алкогольного ХП возрастает при наличии дополнительного фактора – курения [42]. В этом случае панкреатит развивается в более раннем возрасте [51].
В клиническом плане обращают внимание как бы на двойную природу болезни – тяжелые приступы и хроническую прогрессирующую деструкцию паренхимы ПЖ [50]. Существуют разногласия в трактовке первой тяжелой атаки алкогольного панкреатита: является ли она алкогольным ОП или это проявление обострения хронического, до того времени латентно протекающего панкреатита. Многие авторы признают возможность развития алкогольного ОП [15]. Считают, что острое воздействие избыточного количества алкоголя проявляется развитием некротизирующего ОП, как правило, вскоре после приема алкоголя [41]. Клиника алкогольного ОП отличается яркими проявлениями: острая боль, рвота, электролитные нарушения, инфекционные осложнения, геморрагический асцит [1].  Вторая точка зрения заключается в том, что так называемому ОП всегда предшествуют патоморфологические изменения в ПЖ и первичный клинический эпизод, протекающий, как ОП, всегда развивается на фоне уже сформировавшейся гистологической картины ХП: гистологические исследования показали, что хроническим алкогольный панкреатит является с самого начала и, если у алкоголиков развивается некротический ОП, это происходит в ПЖ, уже имеющей хронические повреждения [34]. Таким образом, единого мнения в отношении существования алкогольного ОП как нозологической формы пока нет. После первой атаки отмечается серия рецидивов алкогольного панкреатита. Схематично течение алкогольного панкреатита описывается следующим образом. Первая атака панкреатита развивается во второй или третьей декаде жизни, в среднем через 8 лет развивается кальциноз, еще через 5–10 лет – стеаторея и сахарный диабет. Классическое течение алкогольного панкреатита с типичными проявлениями встречается у 75% больных, у остальных – атипичные и осложненные формы [1–3].
В целом сходные клиническая картина, патофизиология и гистоморфология ПЖ при алкогольном ОП и ХП говорят о том, что тот и другой панкреатит являются разными сторонами одного и того же процесса, вызывающего поражение структуры ПЖ.
Патогенез алкогольного ХП до сих пор до конца не выяснен. В патогенезе алкогольного панкреатита ведущую роль отводят повышенной стимуляции внешней секреции ПЖ и задержке эвакуации панкреатического сока, приводящей к повышению внутрипротокового давления. Этанол стимулирует слизистую оболочку двенадцатиперстной кишки, повышая продукцию секретина, панкреозимина и гастрина. Раздражение двенадцатиперстной кишки алкоголем приводит к спазму сфинктера Одди [14] и нарушению эвакуации панкреатического сока. В дальнейшем возникает атония большого дуоденального сосочка, которая приводит к дуоденопанкреатическому и билиарнопанкреатическому рефлюксу. Стенки билиарного и панкреатического протоков становятся проницаемыми для ферментов, которые активируются под действием лизосомальных гидролаз, «запуская» аутолиз ткани ПЖ. Кроме того, этанол напрямую стимулирует преждевременную активацию трипсина за счет повышения концентрации цитозольного Ca2+ в панкреатических ацинарных клетках [21]. Следует также учитывать, что желчь у больных ХП, страдающих алкоголизмом, обладает выраженным панкреотоксическим эффектом из-за повышенного содержания в ней свободных желчных кислот [7]. Этанол нарушает микроциркуляцию в ПЖ за счет перераспределения панкреатического кровотока от экзокринной к эндокринной части через вагальные стимулы и оксид азота, что приводит к приросту инсулиновой секреции и гипогликемии [14, 29].
Под влиянием алкоголя в начале заболевания поражаются протоки 4–7-го порядка, для паренхимы характерны дегенеративно-воспалительные изменения, затем происходит качественное изменение состава панкреатического сока: повышается концентрация белка, снижается концентрация бикарбонатов, что приводит к повышению вязкости секрета и выпадению в осадок белковых преципитатов в виде пробок, которые затем кальцифицируются и постепенно закупоривают протоки [45]. Данный механизм объясняет наличие часто регистрируемой кальцификации паренхимы ПЖ и конкрементов панкреатических протоков (вирсунголитиаза) у больных алкогольным ХП, а также частое развитие таких осложнений, как псевдокисты и панкреонекроз [6]. В качестве лечения панкреатита предлагают использовать бромгексина гидрохлорид, аффинный к панкреатическим ациноцитам, с целью снижения вязкости панкреатического секрета [45]. Таким образом, можно выделить ряд морфологических признаков, чаще встречающихся у больных алкогольным ХП в отличие от других форм панкреатита. Это кальцинаты, липоматоз, жировой и геморрагический некроз, включения, сходные с алкогольным гиалином, периневральная инфильтрация, утолщение оболочек нервов, дистрофия, некроз ганглиозных клеток, белковые преципитаты, утолщение, метаплазия протокового эпителия в области преципитатов [9].
Этанол угнетает биоэнергетические процессы в клетках, уменьшая их устойчивость к повреждающим влияниям и ускоряя некротический процесс. Кроме того, алкоголь и продукты его метаболизма (уксусный альдегид) оказывают прямое токсическое действие; снижают активность фермента оксидазы и приводят к образованию свободных радикалов, ответственных за развитие некрозов и воспаления с последующим фиброзированием и жировым перерождением ткани ПЖ [8]. Под влиянием этанола в панкреатических ациноцитах достоверно снижается количество глютатиона и сульфгидрильных групп и возрастает концентрация окисленного глютатиона и малонового диальдегида, что приводит к оксидативному стрессу, т.е. дисбалансу между образованием и нейтрализацией активных форм кислорода [19, 31, 39]. ПЖ может разрушать алкоголь, как путем окисления, так и неоксидативными механизмами, включая синтез ацетальдегида и эфиров жирных кислот этанола соответственно. Доказано, что в эксперименте эфиры жирных кислот этанола вызывают отек ПЖ, внутриклеточную активацию трипсина и индукцию провоспалительных факторов транскрипции [28].
Хроническая алкогольная интоксикация приводит к оксидативному стрессу ЭПР, что активирует белок развернутого ответа (the unfolded protein response, UPR) и повышает уровень и активность его регулятора X box-binding protein 1 (XBP1) [36]. В условиях генетически обусловленного дефицита XBP1 алкоголь приводит к дезорганизации и растворению ЭПР, потере зимогенных гранул и ускоренной гибели панкреатических ациноцитов.
Прогноз при ХП зависит от адекватности назначенной терапии и выполнения ее больным. Около 80% больных алкогольным ХП живут более 10 лет, если находятся в состоянии абстиненции, но если они продолжают употреблять алкоголь, то 1/2 из них умирают раньше этого срока [16]. Лечение алкогольного панкреатита включает элиминацию триггерных факторов, смягчение симптомов, в частности абдоминальной боли, адъювантную терапию экзо- и эндокринной панкреатической недостаточности, предотвращение повторных атак и прогрессирования заболевания [45]. Алкоголь-индуцированные изменения панкреатических ациноцитов, приводящие к уменьшению числа зимогенных гранул, являются необратимыми даже после прекращения приема алкоголя. Это может быть обусловлено снижением выброса ХЦК на фоне практически неизменной экспрессии ХЦК-А-рецепторов [32].
Кроме того, для снижения заболеваемости алкогольным панкреатитом, кроме медицинских, необходимы и социально-экономические меры: улучшение качества и уменьшение количества выпиваемого алкоголя, улучшение социально-психологической атмосферы, повышение контроля за реализацией алкогольных напитков и т.д. Так, Д.А.Медведев отметил в своем докладе, что «ежедневно пиво и слабоалкогольные напитки пьют 33% юношей и 20% девушек. По оценкам экспертов ВОЗ, в Российской Федерации из-за потребления алкоголя из 100 юношей (выпускников 2009 года) доживут до пенсии лишь 40, если мы будем сохранять такую же политику в отношении алкоголизма, которая у нас есть; поэтому в обозримой перспективе будет предложен действенный комплекс мер, который приведет нас к ожидаемым результатам» [10].   

Список используемой литературы
1.Винокурова Л.В., Астафьева О.В. Хронический алкогольный панкреатит: нарушение экзокринной и эндокринной функций поджелудочной железы, принципы лечения. Сons. Med. 2002; 7: 43–7.
2.Григорьева И.Н., Никитенко Т.М., Ямлиханова А.Ю. и др. Алкогольный панкреатит: гендерные, возрастные, генетические особенности. Бюл. СО РАМН. 2009; 3: 42–7.
3.Губергриц Н.Б. Хроническая абдоминальная боль. М.: Медпрактика-М, 2007.
4.Губергриц Н.Б., Христич Т.Н. Клиническая панкреатология. Донецк, 2000.
5.Калинин А.В. Хронический панкреатит: диагностика, лечение, профилактика. Клин. перспективы гастроэнтерол., гепатол. 2007; 1: 3–15.
6. Кучерявый Ю.А. Хронический панкреатит алкогольной этиологии. Сons. Med. 2006; 5: 15–8.
7.Лопаткина Т.Н. Консервативное лечение хронического панкреатита в амбулаторных условиях. Лечащий врач. 2004; 6: 4–6.
8. Маев И.В., Кучерявый Ю.А. Болезни поджелудочной железы. М.: Медицина, 2008.
9. Махов В.М. Алкогольная болезнь печени и поджелудочной железы. Практикующий врач. 2004; 1: 25–8.
10. Медведев Д.А. Заявления по важнейшим вопросам. Начало совещания о мерах по снижению потребления алкоголя в России. Сочи, 12.08.2009 г. http://www.president.kremlin.ru/appears/2009/ 08/12/1608_type63374.shtml
11.Минушкин О.Н. Хронический панкреатит: эпидемиология, этиология, классификация. Фарматека. 2007; 2: 53–6.
12.Немцов А.В. Алкогольная ситуация в России. Доклад по политике в области общественного здоровья №2. Серия «Здоровье для всех – все для здоровья в России». Под ред. А.К.Демина. Российская Ассоциация общественного здоровья. Фонд «Здоровье и окружающая среда». М., 1995.
13.Оганов Р.Г., Шальнова С.А., Калинина А.М. Профилактика сердечно-сосудистых заболеваний. ГЭОТАР-Медиа, 2009.
14.Охлобыстин А.В., Буклис Э.Р. Современные возможности терапии хронического панкреатита. Лечащий врач. 2003; 5: 32–6.
15.Скуя Н.А. Заболевания поджелудочной железы. М.: Медицина, 1986.
16.Яковенко А.В., Яковенко Э.П. Хронический панкреатит. Практические подходы к терапии. РМЖ. БОП. 2007; 9 (2): 48–51.
17. Apte MV, Pirola RC, Wilson JS. Individual susceptibility to alcoholic pancreatitis. J Gastroenterol Hepatol 2008; 23 (Suppl. 1): S63–8.
18. Apte MV, Pirola RC, Wilson JS. Mechanisms of alcoholic pancreatitis. J Gastroenterol Hepatol 2010; 25 (12): 1816–26.
19.Chowdhury P, Gupta P. Pathophysiology of alcoholic pancreatitis: an overview. World J Gastroenterol 2006; 12 (46): 7421–7.
20. Coté GA, Yadav D, Slivka A et al. Alcohol and Smoking as Risk Factors in an Epidemiology Study of Patients with Chronic Pancreatitis. Clin Gastroenterol Hepatol 2010. [Epub ahead of print]
21.Ding YX, Yang K, Chin WC. Ethanol augments elevated-[Ca2+]C induced trypsin activation in pancreatic acinar zymogen granules. Biochem Biophys Res Commun 2006; 350: 593–7.
22.Dolganiuc A, Szabo G. In vitro and in vivo models of acute alcohol exposure. World J Gastroenterol 2009; 15 (10): 1168–77.
23.Dufour MC, Adamson MD. The epidemiology of alcohol-induced pancreatitis. Pancreas 2003; 27 (4): 286–90.
24.Etemad B, Whitcomb DC. Chronic Pancreatitis: Diagnosis, Classification, and New Genetic Developments Gastroenterology 2001; 120: 682–707.
25.Frey CF, Zhou H, Harvey DJ, White RH. The incidence and case-fatality rates of acute biliary, alcoholic, and idiopathic pancreatitis in California, 1994–2001. Pancreas 2006; 33: 336–44.
26.Gasiorowska A, Talar-Wojnarowska R, Czupryniak L еt al. The Prevalence of Cationic Trypsinogen (PRSS1) and Serine Protease Inhibitor, Kazal Type 1 (SPINK1) Gene Mutations in Polish Patients with Alcoholic and Idiopathic Chronic Pancreatitis. Dig Dis Sci 2010. [Epub ahead of print]
27.Grigorieva IN, Romanova TI, Nikitenko TM et al. TNF-alpha Gene Polymorphism and Mutations of PRSS1, PSTI/SPINK1, ADH2 Genes, Smoking, Alcohol Abuse and the Clinical Cоurse of Pancreatitis. Pancreatology 2010;10:316.
28.Gukovskaya AS, Mouria M, Gukovsky I et al. Ethanol metabolism and transcription factor activation in pancreatic acinar cells in rats. Gastroenterology 2002; 122 (1): 106–18.
29.Huang Z, Sjöholm A. Ethanol acutely stimulates islet blood flow, amplifies insulin secretion, and induces hypoglycemia via nitric oxide and vagally mediated mechanisms. Endocrinology 2008; 149: 232–6.
30.Kono S, Eguchi H, Honjo S et al. Cigarette smoking, alcohol use, and gallstone risk in Japanese men. Digestion 2002; 65 (3): 177–83.
31.Kristiansen L, Grønbaek M, Becker U, Tolstrup JS. Risk of pancreatitis according to alcohol drinking habits: a population-based cohort study. Am J Epidemiol 2008; 168 (8): 932–7.
32.Li J, Zhou C, Wang R еt al. Irreversible exocrine pancreatic insufficiency in alcoholic rats without chronic pancreatitis after alcohol withdrawal. Alcohol Clin Exp Res 2010; 34 (11): 1843–8.
33.Lin Y, Tamakoshi A, Hayakawa T et al. Associations of alcohol drinking and nutrient intake with chronic pancreatitis: findings from a case-control study in Japan. Am J Gastroenterol 2001; 96: 2622–7.
34.Lucrezio L, Bassi M, Migliori M et al. Alcoholic pancreatitis: new pathogenetic insights. Minerva Med 2008; 99: 391–8.
35.Lugea A, Gong J, Nguyen J еt al. Cholinergic mediation of alcohol-induced experimental pancreatitis. Alcohol Clin Exp Res 2010; 34 (10): 1768–81.
36.Lugea A, Tischler D, Nguyen J et al. Adaptive Unfolded Protein Response Attenuates Alcohol-induced Pancreatic Damage. Gastroenterology 2010. [Epub ahead of print]
37.Malyutina S, Bobak M, Kurilovitch S еt al. Relation between heavy and binge drinking and all-cause and cardiovascular mortality in Novosibirsk, Russia: a prospective cohort study. Lancet 2002; 360 (9344): 1448–54.
38.Maruyama K, Otsuki M. Incidence of alcoholic pancreatitis in Japanese alcoholics: survey of male sobriety association members in Japan. Pancreas 2007; 34 (1): 63–5.
39.Palmieri VO, Grattagliano I, Palasciano G. Ethanol induces secretion of oxidized proteins by pancreatic acinar cells. Cell Biol Toxicol 2007; 23: 459–64.
40.Sand J, Välikoski A, Nordback I. Alcohol consumption in the country and hospitalizations for acute alcohol pancreatitis and liver cirrhosis during a 20-year period. Alcohol Alcohol 2009; 44 (3): 321–5.
41.Singh M. Alcoholic pancreatitis. Possible role of digestive enzyme and lysosomal hydrolase colocalization and abnormal trafficking of proteins after exit site at trans Golgi network (TGN). Int J Pancreatol 1991; 8 (2): 111–8.
42.Talamini G, Bassi C, Falconi M et al. Alcohol and smoking as risk factors in chronic pancreatitis and pancreatic cancer Dig. Dis Sci 1999; 44: 1301–11.
43.Thrower EC, Gorelick FS, Husain SZ. Molecular and cellular mechanisms of pancreatic injury. Curr Opin Gastroenterol 2010; 26 (5): 484–9.
44.Tjonneland AM, Gronbaek MN, Stripp C et al. The connection between food and alcohol intake habits among 48.763 Danish men and women. Ugeskr Laeger 1999; 161 (50): 6923–7.
45.Tsujimoto T, Kawaratani H, Yoshiji H et al. Recent developments in the treatment of alcoholic chronic pancreatitis. Curr Drug Abuse Rev 2008; 1 (2): 197–202.
46.Vinklerová I, Procházka M, Procházka V, Urbánek K. Incidence, severity, and etiology of drug-induced acute pancreatitis. Dig Dis Sci 2010; 55 (10): 2977–81.
47.Vonlaufen A, Wilson JS, Pirola RC, Apte MV. Role of alcohol metabolism in chronic pancreatitis. Alcohol Res Health 2007; 30 (1): 48–54.
48.Vonlaufen A, Phillips PA, Xu Z et al. Withdrawal of alcohol promotes regression while continued alcohol intake promotes persistence of LPS-induced pancreatic injury in alcohol-fed rats. Gut 2010. [Epub ahead of print]
49.Whitcomb DC. Gene-environment factors that contribute to alcoholic pancreatitis in humans. J Gastroenterol Hepatol 2006; 21 (Suppl. 3): S52–5.
50.Wilson JS, Korsten MA, Piroba RC. Alcohol-induced pancreatic injury (Part I). Unexplained features and ductular theories of pathogenesis. Int J Pancreatol 1989; 4 (2): 109–25.
51.Yadav D, Hawes RH, Brand RE et al. Alcohol consumption, cigarette smoking, and the risk of recurrent acute and chronic pancreatitis. Arch Intern Med 2009; 169 (11): 1035–45.
52.Yang AL, Vadhavkar S, Singh G, Omary MB. Epidemiology of alcohol-related liver and pancreatic disease in the United States. Arch Intern Med 2008; 168: 649–56.